года Ленина волновали дискуссии, развернувшиеся в преддверии IX съезда партии по вопросам о роли профсоюзов и об экономической политике.

Тон в профсоюзной дискуссии задавал Шляпников (он теперь возглавлял Союз металлистов), доказывавший, что управлять производством должны отраслевые профсоюзы. Ленин подчеркивал их политико-воспитательное значение («школа коммунизма»). На экстренной губернской конференции Молотов обеспечил принятие согласованной с председателем СНК резолюции: «Коммунистическая партия ставит своей целью полное руководство работой профессиональных союзов, без мелочного вмешательства в повседневную практику союзов, осуществляя через партийные фракции союзов, превращение союзов в практические школы коммунизма для самых широких масс пролетариата и полупролетариата..»[278]

С этой платформой Молотов и отправился в Москву на IX съезд, открывшийся в конце марта в Большом театре. Там он спорил о профсоюзах с Бухариным, Томским и Рязановым. Последний заявил, что Молотов стоит на позиции хозяйственников, у которых профсоюзы просто путаются в ногах, вместо того, чтобы тихо вести воспитательную работу. После бурной и бестолковой дискуссии линия ЦК одержала ожидаемую победу[279].

Другим острым вопросом стала экономическая политика, доклад о которой делал Троцкий, доводя до апогея политику «военного коммунизма». Он считал необходимым: прикрепление рабочих к заводам и фабрикам в соответствии с хозяйственным планом, применение по отношению к ним тех же форм принуждения, которые существуют в армии; создание трудовых армий на постоянной основе в стиле аракчеевских «военных поселений»; «карательные меры, от которых мы не уйдем, по отношению к шкурникам, дезертирам труда». Словом, по мнению Троцкого, была нужна «целая сложная система духовных мероприятий, организационных, материальных, премиальных, карательных, репрессивных». Эти идеи были закреплены решением съезда. Массовые мобилизации по трудовой повинности должны были «идти по тому же пути, по которому мы шли в создании Красной Армии»[280].

Съезд закончил работу избранием ЦК из девятнадцати человек; 12 человек, в числе которых оказался и Молотов, были избраны кандидатами в члены ЦК. Было принято и еще одно организационное решение, сыгравшее роль в дальнейшей судьбе Вячеслава Михайловича: усилить Секретариат введением в него трех членов ЦК, постоянно в нем работающих. Этими тремя стали Крестинский, Преображенский и Серебряков. Все они окажутся сторонниками Троцкого.

Вернувшись в Нижний, Молотов поделился своими мыслями о съезде с местными читателями партийной прессы:

— Все надежды врагов Коммунистической партии на раскол в ее рядах оказались еще раз ложными[281].

Примечательно, однако, что Молотов занялся не милитаризацией производства и созданием трудармий, а организацией сельхозотдела в исполкоме и коммунистических субботников в губернии. В апреле он изложил «Задачи коммунистов в деревне», где ставка делалась на середняка и «культурничество»: «Работа на земле, пользование сельскохозяйственными орудиями, сбор урожая — везде нужно вносить примеры хорошего практического дела. Постановка школы, устройство избы-читальни, чтения, беседы нужно сделать близким делом всем труженикам в деревне. Налаживание лечебного дела, помощь семьям красноармейцев, выдача пайка, распределение товаров и так далее — много практического дела для общих усилий, для нужной работы… По-прежнему сурово бороться с кулаками и спекулянтами в деревне должен каждый коммунист. Еще больше сил и внимания к деревенскому пролетарию. В нем сила нового в деревне. Середняккрестьянин тоже пойдет за коммунистом, если и словом и делом, примером и практикой мы добьемся успехов в деревенском строительстве»[282].

Проведение субботника 1 мая по всей стране было предусмотрено решением IX съезда РКП (б). Молотов явно решил отличиться, лично возглавив его губернский оргкомитет и предложив провести его не в один, а в два выходных дня. Если в Петрограде на субботник вышло 165 тысяч человек, в Москве — 425 тысяч, то в Нижегородской губернии за два дня — 591 тысяча, больше чем где бы то ни было. «Гуляющих, праздношатающихся на улицах не было. Все действительно были на работах. Любопытнейшее явление! — писал Молотов. — В рабочих районах, например, на улицах Канавина мне приходилось при проездах там и тут наблюдать, как усердно пылил, мел и убирал мусор рядовой обыватель из рабочих квартир. Женщины, дети, да и взрослые мужчины, почему-либо не попавшие в число участников субботника, без палки, без принуждения стояли в пыли на улицах, с метлой или лопатой в руках и тоже по-своему участвовали в субботнике»[283]. Опыт организации субботника так понравился («мы организовали — и сравнительно недурно — крупнейшее дело, так как встряхнулись в эти дни не на шутку»)[284], что Молотов решил его пропагандировать в масштабе всей страны, выпустив специальный «Первомайский сборник» под собственной редакцией. Один экземпляр он надписал Ленину: «Дорогому учителю и вождю пролетариата В. И. Ленину-Ульянову от В. Молотова. 10/VI 1920 года». Полагаю, до адресата брошюра не дошла, иначе вряд ли я смог бы ее подарить в 2016 году Нижегородской государственной библиотеке.

Летом 1920 года планы перевода страны на мирные рельсы вновь оказались под большим вопросом: возобновились широкомасштабные военные действия — против врангелевских Вооруженных сил Юга России и против Польши. Глава вновь образованной Польской республики Юзеф Пилсудский, в свое время отправленный в ссылку по тому же делу — о покушении на императора Александра III, — по которому брат Ленина был казнен, лично возглавил войско, прошедшее парадом по киевскому Крещатику. Захват Киева и Минска поляками сплотил всю страну в поддержку Кремля. По всей стране опять пошли боевые и трудовые мобилизации.

Нижегородцы бросали на фронт все новые отряды добровольцев. Завод «Красное Сормово» по заданию из Москвы срочно освоил выпуск первых в стране танков, копировавших легкие французские танки «Рено». О новых задачах губернской власти Молотов говорил на заседании «широкого пленума» губкома:

— Центр тяжести работы, приблизительно с полгода находившейся в области нашего трудового фронта, в области напряженнейшей борьбы с хозяйственной разрухой, вновь переносится в область военной, непосредственной борьбы с империалистическим миром[285].

В июле VI губернский съезд Советов, прошедший под председательством Молотова, постановил 5 процентов своего состава мобилизовать на фронт. Сконцентрировав все основные силы против поляков, советское правительство переломило ситуацию на Западном фронте в свою пользу, освободив Украину и Белоруссию. Встал вопрос: что дальше? Молотов напишет: «Тогда Ленин поставил целью использовать навязанную Пилсудским войну с Польшей, чтобы пройти войсками и “прощупать штыком”, не готова ли Германия к началу пролетарской революции»[286]. Командующий Западным фронтом Михаил Тухачевский объявил приказ: «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару». На передовую выехали Троцкий и Сталин. Войска пошли на Варшаву. Это обернется катастрофой. Но Молотов застанет ее, как и завершение Гражданской войны, уже не в Нижнем Новгороде, а на Украине.

До середины лета 1920 года он не собирался уезжать из Нижнего.